Эстония: загубленное наследие Российской империи

Пишет блогер Вячеслав Алкопона:

Многие любят кидать камни в сторону матушки России, что мол вот у вас гниют заводы, и то, что работало еще при царе, а потом и при советской власти, теперь аккуратно похоронили. Пропала промышленность, огромные заводы перестали работать на полные мощности, и теперь эти территории поросли мхом, привлекая отбросов общества и наркоманов. Только ли у нас так, и в Европе подобных примеров нет? Ну вот я заехал в Эстонию и собственными глазами увидел запустение некогда великой мануфактуры, которая славилась на всю Европу, но, оказавшись в руках совершенно иного союза, выступает в качестве дополнительного балласта. Не смогли вытянуть из кризиса тонущего гиганта из Эстонии даже шведы, и об этом сегодня будет развернутая трагичная история.

Небольшой остров, расположившийся у Нарвских водопадов на одноименной реке, всегда манил к себе промышленников, еще в шведские времена здесь установили лесопилку, позже ливонский орден использовал преимущественное расположение во благо водяных мельниц, и только в середине XIX века сюда пришел Людвиг Кноп. Рассчитывая на выработку дешевой электроэнергии из падающих потоков воды, он решил построить одну из лучших ткацких фабрик Европы.

Ну а что? Энергия доставалась практически бесплатно, что позволяло заметно снизить стоимость выпускаемого продукта без потери качества, а бонусом шел прямой выход к морю, который позволял с минимальными затратами доставлять на завод дорогостоящее оборудование и необходимые запчасти. Неудивительно, что выпускаемое Кренгольмской мануфактурой сырье ценилось во всем мире и обладало особым знаком качества, причем получавшийся продукт можно было приобрести за весьма умеренную и даже бросовую цену.

Проект подданного члена немецкого государства, присосавшегося к достоянию Российской империи и влюбившегося в эту развивающуюся страну был просто впечатляющим. Получив необходимый опыт на подобных предприятиях промышленного Манчестера, Кноп задумал создать в Нарве собственный градообразующий промышленный комплекс, включающий в себя не только производственный, но также административный и жилой квартал.

Поэтому в строительстве Кренгольма реализовалась философская и архитектурная идея промышленного города будущего, так популярная в социологии XIX века и в рекламных плакатах двадцать первого. Конечно, глядя на весь проект с точки зрения современности и сквозь пыль времен, сложно говорить о технологических прорывах и особых решениях, но давайте поверим историкам на слово. Тем более грандиозные планы разбились о жестокую реальность, организованную местным управлением.

Ну и дабы вы наконец поняли, насколько важную роль эта мануфактура играла в жизни эстляндского города и Российской империи, то скажу, что население Нарвы к 1910 году с трудом насчитывало тридцать тысяч человек, при этом на благо Кнопа и его производства трудились чуть больше десяти тысяч, то есть треть города с учетом детей и пенсионеров.

А дабы еще больше погрузиться в атмосферу созданного предприятия и прочувствовать на себе все тяготы работы рядового служащего, то расскажу вам про одну из самых первых промышленных стачек в Российской империи, которая вошла в историю как раз под именем «кренгольмской».

Если кратко, то в 1872 году на территории Эстляндии вспыхнула эпидемия холеры, которая добралась и до местных ткачей. Боясь ее быстрого распространения в существующих условиях, пара сотен рабочих обратилась к руководству фабрики с просьбой уволиться, не дожидаясь окончания контракта. Это решение решили удовлетворить, а вместе с ним по мануфактуре распространялся слушок о берущей над ткачами верх болезни.

Естественно о таком состоянии на градообразующей фабрике было доложено самому Эстляндскому губернатору, и тот сразу же направил туда доктора Фалка для адекватной и независимой экспертной оценки. Посетив Кренгольмские казармы и больницы доктор сделал неутешительные выводы.

В казармах имения Йоллы условия жизни оказались плохие, рабочие и их семьи жили в большой тесноте, а заглянувший «на огонек» лекарь увидел в комнатах по двенадцать кроватей, где здоровые лежали вместе с больными. На дворе казармы царил ужасный беспорядок, отхожие места были переполнены, к ним невозможно было подойти. Люди, не стесняясь ближайшего окружения, справляли свою нужду прямиком во дворе, там же стояла переполненная открытая помойка, и все помои растекались по округе, распространяя невыносимый запах.

Узнав об этом, губернатор сделал строгое предписание местному гакенрихтеру (считайте начальнику) переселить рабочих в другие помещения, вычистить дворы и дезинфицировать отхожие места. Кроме того, кренгольмские ткачи используя удачно подвернувшийся случай, выразили неудовольствие внутренним распорядком Кренгольмской фабрики. Итак, изучая донесения начальнику Губернской жандармерии, могу точно сказать, что со стороны кренгольмских ткачей администрации фабрики были предъявлены следующие требования:

– Увеличить обеденный перерыв вместо 1 часа до 1,5 часа.

– Начинать рабочий день не с 5 утра, а с 5:30.

– Повысить оплату за кусок материала в 50 аршин до 40 копеек.

– Штрафовать за поломку деталей машины в соответствии с их стоимостью (до этого с них брали больше).

– За плохую работу и маленькую выработку не штрафовать, а уволить с фабрики.

– Устранить из фабричной больницы фельдшера Палкина.

– Заменить в должности старосты Петера Сякка.

– Не удерживать с учетной книжки деньги без согласия работника (учетная книжка сейчас аналогична банковской карточке).

– Дать фабричным детям больше времени на посещение школы.

Начались долгие переговоры, с подключением правительства региона и акционеров общества из Москвы, пока шли разбирательства уволились почти 500 человек. В итоге поставленные требования рабочих удовлетворили, за исключением двух пунктов. На том же уровне оставили оплату труда, так как это зависело от рыночных цен по всей империи, ну и увольнение фельдшера Палкина — просто все посчитали эту просьбу несерьезной для того уровня переговоров. Эпидемия холеры начала отступать, так как были приняты меры по борьбе с антисанитарией, а рабочие, ранее уволившиеся с фабрики, вернулись обратно.

Но в чем суть стачки? Требования, выдвинутые ткачами, собирались реализовывать постепенно, поэтому, опасаясь задержек и проволочек, кто-то пустил слух, что их обманывают и ничего из достигнутых договоренностей исполнено не будет. По всей мануфактуре зарождался новый бунт, а особо резвые снова призывали руководство к ответу. Лояльные же ткачи просили успокоить лидеров этого сопротивления и дать им спокойно поработать.

Стоящие у руля промышленной машины решили в данной просьбе не отказывать и засадили пару человек в городскую тюрьму, но именно это решение и стало последней каплей в бокалы несогласных. Осушив наполненные до краев стаканы недовольства, они выдвинулись на силовое сопротивление, загородили мост, по которому рабочие попадали на свои рабочие места, и остановили производство. Охрану и руководство закидывали камнями, вся ситуация выходила из под контроля.

Поэтому губернатор, узнавший о новых вспышках, тянуть не стал, и на подавление мятежа из Ямбурга (ныне Кингисеппа) вышла армия, которая силой задушила зародившееся восстание. Под прицелом ружей фабриканты возобновили производство, ну и на бунтарей начали шить дела, благодаря которым почти все отправились на каторгу.

После решения всех условий и вопросов предприятие начало уверенно работать, постоянно увеличивая обороты, ну пока не прошла Первая мировая война и Революция. С приходом Советской России налаженные торговые пути были разрушены, руководство мануфактуры в лице сыновей Кнопа сбежало за границу, все действующие контракты уничтожили, а новые рынки сбыта найти никто и не пытался, так впервые в истории началось запустение Кренгольма.

Прогнившее и разрушенное достояние подобрали только в последние годы войны, в 1944 году, в него снова вдохнули жизнь, починили корпуса, закупили оборудование, и спящий гигант снова зарычал на всю Европу. В итоге завод смогли вывести на ударные производственные мощности, да так, что уже к концу 1980 года на благо всей мануфактуры опять трудились чуть больше одиннадцати тысяч человек.

Естественно, после развала Советского Союза оказавшуюся на эстонской территории промышленность необходимо было приватизировать, и у руля ткацкого гиганта встала шведская компания.

Что бы кто ни говорил, но не только в перестроечной России не смогли удержать мощности советских предприятий, но и, находясь под европейским управлением, эта мануфактура не выдержала изменений рынка, и уже к 2008 году численность рабочего состава сократилась до 1500 работников. Фабрика продолжала нести убытки. Так что уже через год все обернулось полным банкротством и закрытием мануфактуры.

Сегодня это осиротевшие территории, которые в течение десяти лет находятся в поисках инвестора.

Ну и глядя на удачные примеры Лондона, Нью-Йорка и Гамбурга, жители Нарвы вправе рассчитывать на восстановление и реинкарнацию территорий, верят, что модный во всем мире лофт сможет вдохнуть в заброшенные места новую жизнь. Но будем честны перед собой, денег на восстановление необходимо действительно много, неприлично много, и далеко не факт, что вложения когда-то смогут окупиться.

Сюда начали водить экскурсии, вроде проводят небольшие концерты и различные мероприятия, но до реальной активности еще далеко. Поэтому лично я буду надеяться, что спящий гигант просто уснул в ожидании новых хозяев, а руководство Эстонии сможет облагородить заброшенную территорию.

Фотографии и текст — Источник